Животные и война
Алексей Сергиенко
человеческое зверье,
исследователь в области акратических теорий и практик,
аспирант Центра практической философии «Стасис», работает над диссертацией о материалистических основаниях философского катастрофизма
Историю войны с самых древнейших времен невозможно помыслить без участия нечеловеческих животных. Какую роль играют животные в современных военных конфликтах? Ряд теоретиков в области критических исследований указывают на проблему самоочевидности эксплуатации животных как на ключ к пониманию исторических трансформаций войны. Вплоть до XX века животные использовались в качестве «двигателей „войны“», позволяя целым армиям преодолевать большие расстояния, совершать сложные маневры и наступления. Такие животные как лошади или мулы служили человеку в качестве транспортных средств. Некоторые животные, например собаки, ценились за свои сенсорные способности, а птицы — за навигационные. Это позволяло использовать их не только как «ищеек», посыльных или курьеров, но также как оружие. Кажется, что сейчас техника почти полностью вытеснила животных из этой области эксплуатации. Дронами и боевыми машинами легче управлять, они доступнее и «эффективнее».
Для логики военных блоков, сформировавшейся во второй половине XX века, характерно развитие экономической инфраструктуры для бессрочной готовности к войне. Это повлияло на формирование технонауки и смены фокуса военно-промышленного производства в сторону долгосрочных научных исследований в рамках лабораторных проектов. Современное «боевое животное» является структурным эффектом экономического ускорения военных конфликтов и превращения военно-промышленной индустрии в политический институт влияния. Важной чертой технонаучного дискурса является размытие границы между организмом и механизмом. Смещение этой границы для животных стало правовой проблемой для всех участников военных действий, поскольку наделяло животное тело функцией «экспериментального образца» и в реальности повлекло за собой появление животно-технических гибридов: взрывных кошек, противотанковых собак, боевых лосей, дельфинов, морских котиков.
С животным можно поступить так, как нельзя поступить с человеком. Все животное «ниже» человеческого, а поэтому убийство не становится нарушением закона и поводом вменения вины. Насилие над животным таким образом имеет социальную функцию, необходимую для успешного ведения войны — дегуманизацию. Она является фундаментальным аспектом, без которого немыслимы современные вооруженные конфликты, и заключается в конструировании образа другого как экзистенциального врага. Можно сказать, верно и обратное. Человек не способен на то, на что способно животное, а потому животное может воплощать сверхчеловеческое усилие. Поэтому в кино, литературе и даже архитектуре можно встретить образы животных-героев, которые выступили против «зла» и помогли одержать победу. В «животных» символах войны можно рассмотреть представления о непосредственности и тотальности насилия, в которое вовлечены «естественные» силы природы.
В свете продолжающейся эксплуатации животных гуманитарной теории необходима критика войны как «естественного состояния» и исследования будущих траекторий международной политики, которые могли бы — учитывая институциональную и экзистенциальную созависимость людей и животных — предложить решения проблем не только человеческого мира.
